«Избранная дорога» Роберта Фроста (в свете взглядов В.Кожинова)

По определению Вадима Кожинова в статье «Внимание: литература США сегодня», «лицо литературы США» XX века представляют «такие художники», как Ш.Андерсон, Ф.С.Фицджеральд, Т.Вулф, У.Фолкнер, Э.Хемингуэй, Д.Стейнбек, Колдуэлл, и в том числе – Роберт Фрост.

В отличие от авангардистов и модернистов, играющих словами и смешивающих в литературе «всё» и «вся», Фрост предпочел “традиционный способ быть новым”, считая, что стиховые системы и жанры, наиболее распространенные в классической англоязычной поэзии, обладают неисчерпаемыми изобразительными возможностями, а материал поэта всегда один и тот же, как бы ни изменялись внешние формы жизни.

Настаивая на том, что стихотворение возможно лишь в «строгих границах логичного», и отвергнув «ненацеленные ассоциации», которые, на его взгляд, были только «данью звучности», а не способом воплотить новое содержание, Фрост вместе с тем говорил о «величайшей свободе слова и образа» в этих границах. Он обосновал идею органичной слитности всех компонентов стихотворения, цель которого в том, чтобы достичь, при внешней сдержанности, мощного эмоционального эффекта.

Необходимо напомнить, что время, в которое творил Роберт Фрост – время модернизма. «Жизнь (по определению Вадима Кожинова) представала в литературе постмодернизма полностью лишённой истинных ценностей – ценностей социальных, нравственных, культурных, ценностей истории и повседневного быта, ценностей национальных и общечеловеческих…».

Характеризуя свое мироощущение, Фрост говорил: “Единственное, на что я решительно не способен, это испытывать состояние безнадёжности”. Его творчество воспринималось как вызов “поэзии отчаяния. Все свои личные трагедии он переживал наедине с прекрасной восточноамериканской природой, допуская пережитое в свои стихи лишь в виде глухих намеков. Он стремится говорить не о конфликте лирического героя и окружающего мира, не о напряженности этих отношений, а о попытках выстроить их как гармоничные — вопреки объективной логике социальной жизни. В конечном счете выявляется невозможность такой гармонии, и, осознав это, герой лирики Фроста испытывает горечь, а порой и страдание, которое, однако, никогда не перерастает в ощущение одиночества и богооставленности.

Фрост, по определению Вадима Кожинова, одно из «подлинно выдающихся явлений американской литературы». Такие писатели как Фрост, «в отличие от модернистов не утратили подлинную душу Америки, её народные и личностные ценности, её своеобразную культуру».

В течение всей своей жизни Фрост работал в классическом русле поэзии, основываясь на национальных традициях, выработав свой, неповторимый стиль. «В поэзии Фроста есть что-то очень особенное – сплав национального, даже подчеркнуто местного с общечеловеческим, современного с вечным».